Я никогда всерьез и не задумывалась, нравился ли мне Максим Александрович. То есть нравился, конечно, как и всем вокруг: такие люди привлекают к себе внимание в любом случае, даже если обладают отвратительным характером. Но Максим Александрович в любом аспекте был приятен: всегда вежлив, терпелив и строг только в такие моменты, когда строгость необходима. Идеальный директор! При этом жгучий брюнет с темными глазами, которые почти всегда прищурены, не слишком улыбчивое смуглое лицо, высокий рост – Максиму Александровичу бы мачо в эротическом фильме играть, а не производством рекламных услуг заведовать. Но судьба, к вящему счастью всего персонала, распорядилась иначе и направила его тем путем, коим он и оказался главным человеком в нашем офисе.

Именно всеобщая влюбленность в шефа и послужила предпосылкой для изменения моего положения. Сначала Маргарита Ивановна в шутку заметила, что Максим Александрович выделяет меня – «пялится», ее же собственными словами выражаясь. И ведь нечего больше делать престарелой бухгалтерше, как порождать слухи! Но после этого и остальные начали замечать: Максим Александрович, заходя в отдел, постоянно выискивает меня взглядом; Максим Александрович смотрит мне вслед; Максим Александрович никогда не обращается ко мне по имени, как ко всем, – дескать, это признак какого–то особого романтического смущения. И поначалу все это было лишь веселыми шутками, подколками, типичными для любого коллектива. Сама я отшучивалась в ответ, потому как считала происходящее веселой выдумкой – надо же что-то обсуждать при отсутствии более интересных событий. Внимания же Максима Александровича я не замечала – наоборот, казалось, он постоянно был мною недоволен. И его придирки к моей работе совершенно не выглядели придирками, даже если выискивать подводные камни: я, недавно устроившаяся после института, на самом деле еще многого в работе не понимала, я действительно перепутала данные, когда в конце прошлого месяца составляла отчет, я, без всяких там придирок, не отличалась инициативностью и креативным мышлением. Точно такие же замечания делал бы мне любой другой руководитель.

Но все изменилось буквально за один вечер. К концу рабочего дня я жаловалась девчонкам, что мне ехать на другой конец города – сегодня у отца юбилей. Дорога займет часа два, то есть в любом случае опоздаю, а папа терпеть не может оправданий. Татьяна удивилась:

– Ты могла ведь отпроситься! Максим Александрович бы понял – уж в твоем случае точно! – и захихикала, поддерживаемая остальными.

Именно из-за этого я не отпросилась! Словно не хотела лишний раз подчеркивать мое привилегированное положение. Он бы отпустил – ведь не каждый день о таком прошу. Как отпустил бы любую другую. Но в случае любой другой никто бы не выискивал в этом событии тайных знаков…

Я отмахнулась:

– Да ничего! Я тут и двух месяцев не работаю, а уже отпрашиваться! Ладно, позвоню и предупрежу, что сильно опоздаю – лучше по телефону все о себе выслушать.

– Как же так?! – вдруг неестественно громко вскрикнула Аня. – Столько проблем! Может, на такси, чтобы хоть чуть раньше?

Подхватила и Маша:

– Просто ужас! Да ты сейчас только до метро добираться минут сорок будешь!

Я взяла со стола телефон и непонимающе уставилась на них:

– Да ничего страшного…

И, уловив их взгляды, спонтанно обернулась. Там стояла серьезная причина их неожиданной фальши – они решили лишь немного сгустить краски. И Максим Александрович их не разочаровал, зато мне подписал пару смертных приговоров:

– Куда–то опаздываете? Пойдемте, я вас подвезу. Макет доделаете утром.

Я хоть и растерялась, но способность мыслить не потеряла – и потому выбрала самый правильный вариант:

– Спасибо, не нужно. Я сама.

– Настаивать не буду. Маргарита Ивановна, перекиньте мне на почтовый ящик документы, я дома посмотрю.

На юбилей отца я опоздала, отчего он был весь вечер недоволен. При этом никто и не заметил, что брат на торжество вообще не явился. Но мне казалось, что иного пути не было: прими я предложение Максима Александровича, с завтрашнего же дня атмосфера в офисе бы усугубилась. Но выяснилось, что я ошиблась – она усугубилась бы неизбежно. Оказалось, что вчерашнее посчитали чуть ли не признанием в любви. Шутки продолжались, но теперь я чувствовала под ними скрытую злость:

– Твой опять на поставщиков орет!

Татьяна то же самое говорила и вчера, но вчера при этом улыбалась.

– А может, в личной жизни у него непорядок, а, Леночка?

Вот этого вчера не было. Что-то новенькое. И чем дальше, тем больше. Убедив себя окончательно, что под их предположениями есть почва, девочки перестали веселиться и теперь захлебывались ревностью. Один Никита по привычке помалкивал, наверное, всерьез опасался привлекать к себе внимание оголтелой толпы. Еще через пару дней со мной говорили открытым текстом, даже не пытаясь обернуть в шутку:

– Зря ты, Леночка, из себя скромницу строишь. Хвостом-то вертеть умеешь, как никто!

Это я умею вертеть хвостом?! Да у меня серьезные проблемы, если кто не знает – я из-за своей зажатости уже столько натерпелась! Встречалась в институте с одним парнем: прыщавый, худющий и такой же неуверенный в себе, как и я. Он мне даже никогда особенно не нравился, да только когда подошел, краснея пятнами, я отказать не смогла. Ведь на своей шкуре знала, как живется нерешительным людям! И потом несколько месяцев мусолила эти отношения, потому как боялась, что никому больше не буду нужна. Егор, кстати, бойфрендом был замечательными и во многом мне помог – самооценка от его комплиментов хотя бы немного встрепенулась. Он называл меня красавицей! Не знаю, насколько преувеличивал, но факт остается фактом: при неплохих, в общем-то, внешних данных я никогда не умела себя преподнести. А потому со временем перестала пытаться. На работу ходила в простой и скромной одежде, не красилась, да и сутулилась точно так же, как всегда раньше. Немного найдется мужчин, которые при такой подаче, смогут рассмотреть мои зеленые глаза или неплохие волосы. А если и найдутся, то точно не потому, что я перед ними хвостом крутила! И даже на незаслуженные обвинения я ничего не отвела – что еще добавить про мою закомплексованность?

Через пару дней Максим Александрович ждал меня на выходе из офиса возле своей машины – и это точно не могло улучшить всеобщее настроение. Но что я могла поделать? Когда окликнул, конечно, подошла.

– Мне нужно с вами поговорить, поэтому давайте я вас все-таки подвезу?

Я обернулась: на крыльце стояла ошарашенная Татьяна, разинув рот. Сил у меня не осталось даже на переживания, поэтому я молча кивнула и села в автомобиль. Пристегнулась. Как только Максим Александрович занял свое место, тихо назвала адрес.

Я снимала квартиру совсем недалеко, поэтому уже через десять минут машина остановилась возле моего подъезда. До этого момента Максим Александрович так ничего и не сказал. И лишь припарковавшись, повернулся ко мне. Я же пялилась в лобовое стекло, боясь еще и раскраснеться.